След, оставленный в жизни. Посвящается академику В.П. Комиссаренко

Яркие звезды в отечественной медицинской науке – так можно квалифицировать плеяду выдающихся украинских ученых ушедшего поколения. К ней по праву относится и создатель школы украинских ученых-эндокринологов – академик Василий Павлович Комисcаренко.

Родные пенаты

Поезд «Москва-Киев» приближалcя к родным местам. Еще свежи впечатления от Всемирного конгресса сторонников мира, в работе которого Василий Павлович принимал участие в качестве члена Всемирного Совета мира как председатель Украинского республиканского Комитета защиты мира. Любуясь чудесными пейзажами, он прикидывал, как у него со временем в ближайшие дни. Пора бы заглянуть на свою малую родину, в село Черняхов, что в Кагарлыкском районе на Киевщине. Не часто удавалось там бывать – под его началом большой НИИ, незаконченные научные исследования, да еще общественная деятельность. А надо бы поклониться могилам родителей, пообщаться с односельчанами, навестить родственников, благо это недалеко от Киева. Когда еще представится такой случай? Решено: выкроит день, побывает в родном селе.

...С волнением подъезжал он к таким знакомым и родным с детства местам. Село утопает в садах, дорогу построили. Не успел остановиться у родственников, как окружили сельчане, преимущественно старшего возраста.

– Василий Павлович, уважаемый, не забываете нас, большое спасибо.

– И вам, дорогие мои, нижайший поклон и благодарность.

И начались воспоминания.

– Василий Павлович, а помнишь, как мы, малолетки, бегали в соседнее село кино смотреть?

– А как проводили тебя всем селом в Киев, учиться на «фершала»?

До самой ночи не гас огонек в гостеприимной хате.

Утром Василий Павлович прежде всего направился к месту, где когда-то была отцовская кузница. Ее давно уже нет. Здесь когда-то, еще мальчиком, он помогал отцу, известному на весь район кузнецу. Пас коров односельчан, подрабатывал, помогал родителям, как мог. Семья была не по нынешним временам – девять детей, правда, пятерых унесли различные болезни. Врача тогда и в глаза не видели – какая там медицина! Может, потеря братьев и сестер и навела мать на мысль, казалось, несбыточную – стал бы ее Вася фершалом! В ее глазах, в глазах сельчан – это большой человек. Изредка к ним в село наведывался заезжий фельдшер – это было целое событие.

Мать прикидывала будущую судьбу сына одна – отец, Павел Дмитриевич, умер рано. Посоветовалась с учителем сельской начальной школы Демьяном Скачко. «Конечно, Вася – толковый мальчик, ему только учиться», – обрадовал учитель мать.

Успешно сдав экзамены за семь классов в соседнем, более крупном селе (в школу он ходил за 18 километров пешком), отправился в Киев. Тогда, в 20-е годы, автобусы не ходили, железной дороги не было. И Вася с нехитрым скарбом, который положила ему в котомку мать, шагал по большаку в Киев, иногда, правда, удавалось подъехать на попутной телеге. Добрался благополучно.

В медицинскую школу паренька приняли. Вот только жить как? Знал, что помощи из дому не будет – сами еле сводили концы с концами, да и год неурожайный выдался. После занятий подрабатывал дворником на Подоле, разгружал товарные вагоны на железнодорожной станции. К трудностям ему было не привыкать – детство прошло в нищете и труде.

Сын сельского кузнеца

Учился Василий отлично.

– Сын сельского кузнеца, – отрекомендовал его директор медшколы представителю наробраза.

– Какие планы на будущее? – спросил тот завтрашнего фельдшера.

– Еще не знаю, – пожал плечами юноша.

– А что тут знать – тебе нужно учиться дальше, в медицинском институте.

Только впоследствии молодой фельдшер оценил совет представителя наробраза.

Фершал – таков был предел мечтаний его матери, выходит, этот предел можно переступить? Он понимал, что трудно будет, но ему к этому не привыкать. Хотя собственный, совсем еще небольшой жизненный опыт подсказывал: не спеши. Сначала надо хоть немного попрактиковать, да и матери помочь из нужды вылезти, а потом уж и дальше.

Так он и сделал. Работал фельдшером, овладевал азами практической медицины, познал беды тысяч людей, равно как и несовершенство медицины – сколько в ней еще «белых» пятен! И сколько людей страдают от различных болезней! И овладев определенным профессиональным опытом, отправился в Харьков, поступать в медицинский институт.

Воспоминания

Много лет спустя Василий Павлович вспоминал о годах учебы в медицинском институте:

– Это была не фельдшерская школа – на два порядка выше. Я слушал лекции ученых, имена которых затем были вписаны в скрижали отечественной медицинской науки – Владимира Петровича Воробьева, Владимира Яковлевича Рубашкина, Владимира Николаевича Шамова и других. А чего стоило общение с Василием Яковлевичем Данилевским! Многое мне дали лекции этих замечательных ученых, но прежде всего, они привили умение не зубрить предмет, а самостоятельно мыслить, подтверждать получаемый результат на практике, строго следить за точностью и, я бы сказал, научной добросовестностью каждого, пусть даже незначительного, на первый взгляд, эксперимента или методики. Это мне очень пригодилось в дальнейшем, когда я стал аспирантом и начал сотрудничать с интереснейшими исследователями, представителями харьковской школы эндокринологов. Я убеждался в том, что систематическое овладение знаниями, настойчивость в достижении цели – это важнейшие составные части творчества, которое доставляет высшее наслаждение лишь тогда, когда приобретаешь максимальную научную подготовку.

После окончания мединститута проблем с трудоустройством не было – как одного из способнейших выпускников его рекомендовали в аспирантуру Харьковского НИИ эндокринологии. Он не только учился, но и лечил больных в институтской клинике. Разбудить у него «научную» жилку помог случай.

– Давайте, коллега, подумаем вместе, как спасти больную, – предложил молодому аспиранту его шеф, профессор Данилевский. – «Подумаем вместе...» Аспирант был на седьмом небе от счастья. Известный ученый возлагает на него, неопытного, надежды? Тут уж надо разбиться, но оправдать их.

А случай был очень сложным. У больной – нарушен углеводный обмен. Аспирант как раз изучал воздействие на эту болезнь гидролизаторов различных тканей и инсулина, до выводов было еще далеко. Решение поставленной проблемы представлялось ему довольно туманно. Как оптимизировать нарушенный болезнью обмен? Проблему не решили даже корифеи медицинской науки, куда уж ему? Тем не менее импульс для поиска был.

Его ожидал сильный удар, больную спасти не удалось. Это произошло именно на его дежурстве. Он ходил сам не свой, спасибо, шеф – профессор Данилевский – снял груз с его совести. Что мог сделать в данном случае аспирант, если больные с таким диагнозом тогда, в 30-е годы, были обречены?

Случай с этой больной не давал покоя аспиранту: «Если бы существовал соответствующий препарат, больная была бы спасена, – размышлял он. – Нужно создавать новые лекарства».

В 30 лет – директор института

В 28 лет Василий Комиссаренко защитил кандидатскую диссертацию и теперь видел свою задачу в том, чтобы глубоко изучить возникновение, течение болезней, искать механизмы воздействия на первопричину заболевания, создавать надежные лекарственные препараты. Плодом размышлений тех лет, итогом многочисленных научных исследований стала монография «О патогенезе инсулинового шока».

Огромной моральной поддержкой для молодого исследователя, окрылившей его, стало предисловие к монографии академика Александра Богомольца. В предисловии были такие слова: «Этот труд открывает новое направление в изучении механизма лечебного действия инсулина при диабете». Эта монография попала к академику неслучайно, как член ученого совета Института эндокринологии он регулярно посещал Харьков.

Первый успех молодого ученого был оценен должным образом: через два года после окончания аспирантуры, в 30 лет, его назначили директором института, в который он пришел аспирантом. В короткие сроки ученые института создали ряд эффективных лекарственных препаратов для лечения болезней обмена веществ.

Василий Комиссаренко не разочаровал президента Академии наук Украины Александра Богомольца, ученого, известного далеко за пределами тогдашнего Союза. Едва миновало два года директорства, как академик пригласил его к себе в Киев, в возглавляемый им Институт экспериментальной биологии и патологии Академии наук Украины, на должность заведующего отделом эндокринологии.

«После высокого директорского поста, после самостоятельной работы – идти на такое понижение?» – недоумевали коллеги.

«Да, в административном плане – это понижение, – объяснял Комиссаренко, – зато в научном – перспектива». И не ошибся.

Трудись, ищи, дерзай!

Киев, 1937 год. Сотрудники Института экспериментальной биологии и патологии праздновали новоселье в новом светлом просторном здании по улице Виноградной (ныне – улица Академика Богомольца). Лаборатории оснащены по последнему слову техники, хорошо оборудованы виварии, современные приборы. Трудись, ищи, дерзай!

Сотни ученых работали под руководством Александра Александровича Богомольца, он не признавал мелкой опеки молодых сотрудников, а их тогда в институте было большинство. Каждому предоставлял самостоятельность, свободу действий, наведывается в лаборатории в самое нужное время, когда нужна была его помощь, поддерживал, подсказывал, помогал делом.

Вчерашний харьковчанин Василий Комиссаренко доволен коллективом, он попал в атмосферу творческого поиска, взаимной поддержки, доброжелательности. Именно то, что нужно для плодотворной научной работы.

Александр Александрович не оставлял его без внимания, с первых же дней на новой работе он интересовался его планами, тематикой исследований, возникающими проблемами. Представленный новым сотрудником рабочий план был обсужден на ученом совете и полностью поддержан.

Из воспоминаний ученика и многолетнего сотрудника академика В.П. Комиссаренко – члена-корреспондента НАН и АМН Украины Александра Резникова:

– В довоенные годы эндокринология переживала период становления. С присущей ученому интуицией Василий Павлович сумел предугадать ее будущий расцвет. Его интересовали кардинальные вопросы эндокринологии. Он изучал, как работают железы внутренней секреции, какие вырабатывают гормоны, каким образом нарушение гормонального равновесия в организме вызывают такие тяжелейшие болезни, как сахарный диабет, зоб, бесплодие, патологию роста и развития? Разве не поразительно, что при ничтожно малом содержании гормонов в крови, исчисляемом миллионными и даже миллиардными долями грамма в литре крови, эти вещества способны совместно с нервной системой управлять практически всеми функциями организма?

Успешному научному поиску, можно сказать, способствовала любовь ученого к лабораторному эксперименту, теоретическому обобщению. Дни, недели, месяцы он проводил исследования на животных, проводил сотни опытов, и это привело к важным открытиям в области изучения действия инсульта на головной мозг. Почти сразу после переезда в Киев мой учитель защитил докторскую диссертацию на означенную тему, высоко оцененную Александром Александровичем Богомольцем, который считал, что Василию Павловичу удалось создать новое направление в изучении механизма лечебного действия инсулина при сахарном диабете и шизофрении. Так было положено начало его работам по проблеме «Гормоны и головной мозг», которая и в наши дни не потеряла актуальности.

Василий Павлович не был кабинетным ученым, замкнувшимся в решении чисто теоретических проблем. Он старался, как можно быстрее, внедрять в практику здравоохранения все, достойное внимания, в эндокринологической науке, в таком же духе воспитывал и своих учеников. Благодаря этому неразрывному единству медицинской теории и практики он и стал основателем, главой крупнейшей украинской школы эндокринологов. По его книге «Введение в клинику заболевания желез внутренней секреции» учились несколько поколений врачей.

В наркомате здравоохранения Украины его ценили не только за результаты научных исследований, высокие показатели возглавляемого им коллектива ученых харьковского Института эндокринологии, но и за яркие организаторские способности директора, сумевшего за два года столь ощутимо повысить рейтинг научного учреждения. И ему сделали лестное предложение: переехать на работу в столицу, объяснив, наркомат остро нуждается в кадрах. Ученый понимал, после жесточайшей сталинской чистки 1937-1938 гг. ряды аппаратчиков заметно поредели. Так он стал начальником управления наркомата, а вскоре и заместителем наркома здравоохранения.

Конечно же, научную работу не оставил, в этом ему очень помог академик Богомолец.

– Дорогой Василий Павлович, как удачно сложилось, что вы в Киеве. Уверен, что вы истосковались по настоящей научной работе. А у нас в институте как раз создается отдел эндокринологии – вас нам сам Бог послал.

Действительно, более удачного совпадения интересов трудно было придумать, и Василий Павлович возглавил отдел.

Удачным для него было и начало следующего, 1941 года, он успешно защитил докторскую диссертацию. Все шло хорошо, но в самый разгар интереснейших исследований, науку пришлось срочно оставить, он нужен был наркомату в качестве организатора – время было тяжелейшее.

Все свои недюжинные организаторские способности в эти годы он направлял на решение задач военного времени. Как замнаркома и уполномоченный Военного совета Юго-Западного фронта он занимался эвакуацией медицинских кадров и учреждений в глубокий тыл, развертыванием госпиталей, медицинским обеспечением армии и партизанских соединений.

И снова в Киеве

Отгремела война, и снова он в Киеве, помогает восстанавливать ставший ему родным Институт экспериментальной биологии и патологии, налаживает работу своей лаборатории. Его не оставляет мысль: сколько человеческих жизней можно было бы спасти в годы войны, имея высокоэффективные лекарственные средства! Послевоенные реалии жизни тоже побуждали его в своей научной деятельности пойти именно по этому пути. На это он нацеливает и своих сотрудников.

В качестве сырья для создания новых препаратов ученый обратился не к традиционной химии, а к живой материи. Так появился известный и ныне препарат спленин, выделенный из селезенки крупного рогатого скота. Отечественная медицина получила биологически активный гормональный экстракт, который впервые, притом весьма успешно, применили в хирургическом отделении института. Медицинская практика подтвердила высоких обезвреживающий эффект препарата, который усиливал превращение образовавшихся в организме патологических продуктов азотистого обмена в безвредные соединения.

Клиника получила эффективное средство для лечения токсикозов ранних сроков беременности, больных лучевой болезнью и тиреозом. Благодаря выраженным детоксикационным свойствам спленин оказался эффективен для облегчения страданий онкологических больных, при заболеваниях, сопровождающихся интоксикацией организма. Результаты экспериментальных и клинических исследований вошли в его монографию «Спленин», удостоенную премии имени академика А.А. Богомольца.

Однако самой большой наградой для ученого были многочисленные сообщения с мест о том, как с помощью созданных в его лаборатории препаратов удавалось спасти тяжелого больного.

Как-то позвонили из центральной городской больницы:

– Больной обречен, но не хочется в это верить. Мы слышали о препарате хлодитане, синтезированном в вашем институте, в аптечной сети его нет. Помогите.

– Диагноз?

– Болезнь Иценко-Кушинга, сами понимаете.

Объяснения, подробности были излишни. Речь шла о тяжелейшем недуге, связанном с нарушением функций гипофиза и надпочечников. У больного – сильное ожирение туловища, лица, повышенное артериальное давление, сахарный диабет, размягчаются кости. В мире лет 20-25 ведутся поиски специфических ингибиторов – веществ, оптимизирующих функции гипофиза и коры надпочечников, но пока безуспешно.

– Если новый препарат не утвержден, родители больного согласны, чтобы его испытали на нем, – настаивал главный врач больницы.

– Нет, мы как раз закончили его апробацию, причем не только в клиниках Киева, но и Москвы, Ленинграда, Харькова. Постараемся помочь. Выезжаю, посоветуемся.

В больнице Василия Павловича окружили врачи. Что за препарат хлодитан? Каково его действие? «Основной внутриклеточной мишенью действия препарата являются митохондриальные мембраны и другие мембранные структуры адренокортикоцитов», – объясняет ученый.

Тяжелейший больной был спасен. За создание препарата хлодитана Василий Павлович Комиссаренко, академик АН Украины, был удостоен Государственной премии Украины.

Дарить людям здоровье

К тому времени в жизни ученого многое изменилось: расширился диапазон научной деятельности, добавилась преподавательская работа. В Киевском медицинском институте он заведует кафедрой патофизиологии, по общественной линии – он председатель Украинского республиканского общества «Знание». В 1965 году ему поручено создать Киевский научно-исследовательский институт эндокринологии. После открытия этого НИИ ощутимо расширилась возможность проведения научных исследований.

Воспоминания

Вспоминает нынешний директор Института эндокринологии и обмена веществ, член-корреспондент НАН и АМН Украины Николай Дмитриевич Тронько, работавший в то время заместителем Василия Павловича.

– В НИИ эндокринологии и обмена веществ надо было все начинать с нуля, с пустого места. На плечи Василия Павловича, кроме научной деятельности, легло строительство института. Люди старшего поколения знают, как это было непросто в то время, в условиях сплошного дефицита, в том числе и строительных материалов. Даже включиться в титульный список строительства было сложно. Благодаря энергии Василия Павловича все трудности были преодолены, на бывшем пустыре выросли не только здание института, но и клинический корпус, поликлиника – был создан эндокринологический центр Украины.

В то время мы исследовали актуальнейшие проблемы эндокринологии. Было многое известно о регуляторной роли центральной нервной системы в деятельности желез внутренней секреции, однако влияние гормонов на головной мозг почти не изучалось. Директор института организовал изучение функциональных и нейрохимических изменений, возникающих в отдельных структурах мозга при введении в организм гормонов – инсулина, адреналина, тироксина, стероидных гормонов. Была обоснована целесообразность применения ряда фармакологических препаратов, направленно воздействующих на функции эндокринных желез. Отработка фундаментальных вопросов обмена кортикостероидов позволила установить роль метаболических реакций в поддержании адекватного уровня гормонов в крови и на уровне клеток. Проводились интересные исследования адаптивных и патогенетических нарушений обмена кортикостероидов при эндокринной патологии.

Василия Павловича, как ученого, давно привлекала возможность использования культуры клеток эндокринных желез для решения некоторых экспериментальных и клинических проблем. И в отделе патофизиологии впервые в стране была выполнена работа, обосновывающая такую возможность. Дальнейшее развитие этой идеи позволило отработать методики выделения и культивирования клеток почти всех эндокринных желез, изучить биологические свойства этих культур. А затем в клинических отделениях института получило развитие новое направление в лечении недостаточности эндокринных желез – с помощью трансплантации культур этих желез. Был накоплен значительный опыт лечения больных с помощью пересадок культур клеток – «островков» поджелудочной, щитовидной желез.

Две центральные проблемы, которыми Василий Павлович интересовался всю жизнь, – это механизм действия гормонов и взаимосвязь иммунной и эндокринной систем. Эти проблемы активно отрабатывали исследователи-клиницисты. Занимаясь экспериментальными исследованиями, Василий Павлович никогда не забывал об основном предназначении врача – лечить людей, избавлять их от страданий, дарить им здоровье.

В институте большое внимание уделялось созданию лекарственных препаратов, впервые в стране было налажено производство инсулина для больных сахарным диабетом. Из надпочечных желез выделен препарат кортикотонин для применения при шоковых состояниях, при гипотензии, обусловленной гипофункцией надпочечных желез. Из вилочковой железы крупного рогатого скота выделен препарат вилозен, который используется для предупреждения аллергических заболеваний.

Что еще можно сказать о Василии Павловиче? Он обладал всеобъемлющей эрудицией и редкостной работоспособностью. Он автор десяти монографий, свыше трехсот научных статей, многие его труды переведены на разные языки и изданы за рубежом. Академик Комиссаренко воспитал 25 докторов и 45 кандидатов наук – это тоже результат его научной и педагогической деятельности.

Имею не только учеников, но и «личный резерв»

Мне, журналисту, приходилось бывать в Институте эндокринологии и обмена веществ, слушать лестные отзывы об академике Комиссаренко как о руководителе и, просто, как о человеке. О его трепетном отношении к молодым ученым, он помогал им вплоть до бытового обустройства, о его доброжелательности, готовности поддержать сотрудника в трудную минуту. Некоторые штрихи к его портрету содержатся и в интервью с ним, сохранившемся в моем архиве.

– Василий Павлович, читатели нашей газеты не искушены в тонкостях науки. Расскажите, пожалуйста, по возможности популярнее, о значении эндокринной системы для организма человека.

– Пожалуй, функции желез внутренней секреции в известной степени можно сравнить с работой диспетчера единой энергетической системы. Подобно тому, как он учитывает происходящие изменения, потребности различных районов в электроэнергии и своими действиями регулирует это, так и эндокринная система совместно с нервной, четко балансирует в организме уровень и обмен биологически важных соединений – белков, жиров, углеводов, витаминов, минеральных солей, то есть, всего, что необходимо для жизнедеятельности организма. К примеру, вырабатываемый надпочечниками гормон адреналин, поступая в кровь, повышает потребление кислорода органами и тканями, стимулирует обмен веществ, повышает артериальное давление, ускоряет ритм дыхания.

– В институте успешно проводятся исследования, позволившие расшифровать химическую структуру различных гормонов и разработать методы их химического синтеза. Расскажите, пожалуйста, о них?

– Видоизменяя химическую структуру гормонов, можно усилить эффект их лечебного воздействия, изменить его, направить в нужную сторону. Приведу пример: из природного гормона надпочечников – гидрокортизона – путем изменения его молекулы созданы препараты преднизолон и дексаметазон. Активность первого из них в четыре, а второго – в двадцать восемь раз выше, чем у гидрокортизона.

– Василий Павлович, каковы ваши планы на будущее? Обычно ученые говорят: завершить начатое...

– Беру выше. Ведь сколько лет, сколько усилий затрачено на подготовку надежной научной смены. Той, которая разовьет, углубит сделанное нами. Я имею ввиду выпестованную в республике школу ученых-эндокринологов. А еще я имею, так сказать, личный резерв, у меня два сына-медика: Сергей и Игорь. В них – сила, которая, в конечном итоге, сможет, двигать научный прогресс и осуществить мою мечту – не просто излечивать больного, но и с помощью эндокринных механизмов возвращать больным их прежнюю бодрость, способность не стареть душой и телом.

– Профессор, ваши сыновья-медики пошли по вашим стопам и уже достигли определенных успехов? На выставке «Киев и киевляне» внимание многих привлекла скульптурная композиция «Династия ученых: академик В.П. Комиссаренко с сыновьями, кандидатами наук Сергеем и Игорем». Поделитесь, пожалуйста, родительским опытом: как вам удалось воспитать таких успешных специалистов?

– Боюсь, что мой опыт не традиционен. У нас ведь считается, что хорошие родители все внимание должны сосредоточить на воспитании детей. А мы с супругой Любовью Илларионовной этого не могли себе позволить, поскольку слишком много внимания уделяли работе, науке, на детей оставалось не слишком много времени. Мы занимались делом, ставили перед собой высокие цели, которых не скрывали от детей. Мы их никогда не наказывали, наш дом всегда был открыт для друзей и коллег, и мы не выставляли мальчиков из комнаты, чтобы они не слушали разговоров взрослых. И ни разу мы, родители, не покривили душой – не говорили за глаза дурно о тех, кому только что улыбались. Мы воспитывали в детях высокое понятие о долге. К примеру, в один прекрасный день старший прибежал радостный домой: «Отец, диплом с отличием, рекомендован в науку!» А я ему говорю: «Если ты хочешь специализироваться по хирургии, сначала поработай в глубинке, а потом пойдешь в науку». И он отработал несколько лет в сельском районе. Младший избрал биохимию. В студенческие годы, занимаясь по вечерам, овладел английским, французским языками.

Выросли будто и без особого воспитания.

Прошли годы. И вот я снова в Институте эндокринологии и обмена веществ АМН Украины – теперь уже имени академика В.П. Комиссаренко. Не только мемориальная доска, все здесь, вплоть до традиций, заложенных ученым, напоминает о тех временах, когда он директорствовал.

– Конечно, жизнь вносит свои коррективы, но, в целом, продолжаем развивать начатое Учителем, – говорит нынешний директор института, член-корреспондент АМН Украины Николай Дмитриевич Тронько. – Реализуем разработанную им программу исследований на перспективу. Отметили 40-летний юбилей созданного им института, а ощущение такое, будто Учитель находится рядом, вот-вот войдет – красивый, подтянутый, приветливый, поинтересуется, в надежные ли руки передана эстафета.

В «отцовском» институте много лет трудится старший сын – доктор медицинских наук Игорь Васильевич Комиссаренко. Он, как и мечтал, стал хирургом, ныне возглавляет хирургическое отделение институтской клиники. Младший, Сергей Васильевич, академик, директор Института биохимии НАН Украины.

Заметный, светлый след оставил Василий Павлович Комиссаренко. Дело, которому он посвятил себя без остатка, живет, приносит пользу людям.