Развитие идей И.И. Мечникова в современном естествознании

Особо следует подчеркнуть, что идеи И.И. Мечникова, относящиеся к проблеме нормальной микрофлоры, приобрели принципиально новое звучание с момента открытия симбиоза на генетическом уровне, позволяющего предполагать непосредственное участие маскированных внутриклеточных симбионтов в регуляции важнейших генетически детерминированных жизненных процессов (Хесин Р.Б., 1985). Данное открытие имеет непосредственное отношение к проблеме дифференцировки клеток в норме и при патологии, включая онкогенез.

Окончание. Начало в № 9.

Учение о нормальной микрофлоре тесно смыкается с учением о микробном антагонизме. 90 лет назад трудно было себе представить, что прямым следствием работ И.И. Мечникова, посвященных исследованию антагонистических свойств молочнокислых бактерий, станет учение об антибиотиках, с одной стороны, и концепция о роли микробного антагонизма в развитии микробных биоценозов – с другой. Без антибиотиков невозможно представить себе современную практическую медицину, включая онкологию и трансплантационную хирургию, а без учения о микробном антагонизме современная микробная биоценология также была бы немыслима.

Одной из наиболее фундаментальных глав научного наследия И.И. Мечникова является учение об ортобиозе, включая прикладной его раздел – попытку продления индивидуальной жизни человека путем воздействия на его симбиотическую микрофлору. Будучи по духу не только ученым, но и философом, И.И. Мечников, естественно, не мог обойти вниманием вечную проблему бытия и небытия (не случайно психологические портреты Гете и доктора Фауста нашли свое место в его научном наследии). Проведенный им анализ этого извечного вопроса имел серьезные научные последствия: результатом явилось основание новой биологической дисциплины – геронтологии и формулировка концепции ортобиоза, в должной мере не оцененной, как нам представляется.

Развитие геронтологии, первичный импульс которому был дан И.И. Мечниковым, успешно продолжено А.А. Богомольцем и А.В. Нагорным и проходит далеко не прямолинейно. Не отрицая колоссального методологического заряда, присущего концепции ортобиоза, следует признать, что мнение И.И. Мечникова о конкретных причинах преждевременного старения организма человека за счет негативного влияния гнилостной микрофлоры подтвердилось не полностью. Сегодня можно с уверенностью сказать, что многие механизмы старения организма уже доступны научному анализу, а предвидения ученого, искавшего ключ к решению «загадки века» на стыке геронтологии, микробиологии и иммунологии, позволило обосновать наличие контроля главным локусом гистосовместимости не только основных механизмов иммунитета, но и синтеза некоторых половых гормонов (а связь старения с гормональным обменом бесспорна), определить связь гистоморфологии старения и иммуноконфликтных состояний, а также развить учение об эпифизе не только как о «пульте управления» биоритмологической структурой организма, но и как регуляторе видовой и индивидуальной продолжительности жизни и одном из главных центров регуляции иммунитета (Пьерпаоли, 1993; Слепушкин В.Д. и соавт., 1988).

И наконец, есть все основания считать, что существенную роль в иммунологических механизмах старения играет макрофаг, на чем настаивал в свое время И.И. Мечников, описавший явления нейронофагии, что послужило наряду с открытием цитолизинов началом развития учения об аутоиммунитете.

И все же главной заслугой ученого, удостоенной Нобелевской премии, явилось создание фагоцитарной теории иммунитета. Сущность теории фагоцитоза заключается в доказательстве роли лейкоцитов в защите организма от инфекции. К концу прошлого столетия морфологические картины поглощения микробов лейкоцитами были описаны рядом ученых, но только И.И. Мечников понял сущность этого явления и определил его место в системе защиты организма от инфекционных агентов. Это дает основание считать его наряду с Л. Пастером, П. Эрлихом, Э. Берингом одним из основоположников иммунологии как самостоятельной науки. В результате работ этих ученых к началу нашего века под иммунитетом стали понимать невосприимчивость организма к инфекционным процессам, и И.И. Мечникову принадлежит одно из первых определений этого понятия. В 1903 году он писал: «Под невосприимчивостью к заразным болезням надо понимать общую систему явлений, благодаря которым организм может выдержать нападение болезнетворных микробов».

Развитие науки в XX столетии показало, что иммунитет осуществляет элиминацию не только патогенных микробов, но и всего чужеродного (имеется в виду чужеродное, обладающее антигенными свойствами), что может внедриться или возникнуть в макроорганизме. Это дало основание академику Р.В. Петрову (1987) дать следующее определение иммунитета: «Иммунитет – способ защиты организма от живых тел и веществ, несущих на себе признаки генетической чужеродности». В определениях иммунитета И.И. Мечникова и Р.В. Петрова есть нечто общее. Это – свойство объекта, на который направлены иммунологические реакции, а именно чужеродность. Логически соединив главное в определениях И.И. Мечникова и Р.В. Петрова, можно сказать, что иммунитет осуществляет защиту организма от проникновения чужеродных экзогенных (микроорганизмов) или возникновения чужеродных эндогенных (видоизмененных аутологичных клеток) агентов, т.е. осуществляет в основном антиинфекционную и противоопухолевую защиту. В этом заключается сущность иммунологического надзора, выполняемого клетками иммунной системы. Понимание к 50-м годам того, что главная задача иммунитета заключается в борьбе не только с инфекционными, а с любыми другими чужеродными «живыми телами или веществами», привело к условному разделению учения об иммунитете – иммунологии – на инфекционную и неинфекционную. Но уже в наше время это разделение практически исчезло, так как стало понятно, что одни и те же защитные системы участвуют в борьбе организма как с инфекционными, так и неинфекционными агентами. Ведущая роль в этой борьбе принадлежит нескольким основным системам иммунитета: Т-лимфоцитам и NK-клеткам (нормальным киллерам), фагоцитам, иммуноглобулинам и комплементу. Элиминация из организма чужеродных агентов антигенной природы осуществляется общими «усилиями» всех этих систем. Целью клинической иммунологии при изучении фагоцитарного процесса является анализ функциональной активности фагоцитов, их способности полноценно выполнять все стадии данного процесса и осуществлять элиминацию из организма чужеродных агентов. Это необходимо для диагностики как врожденных, так и приобретенных нарушений фагоцитарной системы. Диагностика должна состоять из двух этапов:

• идентификации нарушенного звена при последовательном изучении всех стадий фагоцитарного процесса с помощью иммунологических методов исследования;
• идентификации «поломки» на генном уровне с помощью молекулярно-генетических методов исследования.

Характеризуя современные подходы к оценке основных этапов фагоцитарного процесса, следует подчеркнуть, что фагоцитарный процесс состоит из ряда последовательных взаимосвязанных и взаимообусловленных стадий. К ним относятся движение, адгезия, поглощение, дегрануляция, образование активных форм кислорода и азота, киллинг и расщепление объекта фагоцитоза. Для многих стадий описаны как врожденные, так и приобретенные нарушения, которые ведут к развитию хронических инфекционных процессов различной степени тяжести. Поэтому клинический иммунолог должен владеть методологией оценки всех основных этапов фагоцитоза, знать их возможности и ограничения.

В этом разделе обзора мы даем краткий анализ тех основных стадий фагоцитарного процесса и тех методических подходов, которые используются сегодня для оценки этих стадий и выявления в них соответствующих нарушений.

Стимулом для движения фагоцитов являются хемоаттрактанты. К ним относятся N-формилпептиды бактериального происхождения, компоненты комплемента (С3а и С5а), лейкотриены, тромбоцитактивируюший фактор, интерлейкин-8 и т.д. Все эти вещества могут накапливаться в воспалительном очаге и оказывать влияние на движение фагоцитов. Как правило, хемоаттрактанты не только стимулируют движение, но и усиливают экспрессию на мембране фагоцитов молекул адгезии, т.е. движение (хемотаксис) и адгезия являются взаимосвязанными процессами, протекающими практически одновременно. Действие хемоаттрактантов на движение клетки может осуществляться двумя путями:

• изменением скорости движения вне зависимости от его направления (хемокинез);
• изменением скорости движения по направлению градиента концентрации фактора (хемотаксис).

Определение хемокинеза не получило широкого распространения в клинической иммунологии. Главной причиной является, вероятно, отсутствие простых и доступных методов определения этого вида движения.

Более широкое применение в клинической иммунологии получило изучение целенаправленного движения фагоцитов – хемотаксиса, так как именно этот вид движения обеспечивает быстрое накопление фагоцитов в месте проникновения патогенного агента. Пионером в области изучения хемотаксиса является S. Boyden (1962). Он предложил использовать камеру из двух отсеков, разделенных микропористым фильтром с размером пор, позволяющим лейкоцитам проходить через него только в результате активной миграции. В нижний отсек камеры помещают хемотоксическое вещество, в верхний – лейкоцитарную взвесь. Количественная оценка хемотаксиса по методу Бойдена заключается в подсчете после соответствующей окраски числа лейкоцитов, проникших сквозь фильтр.

Метод Бойдена трудоемок, что привело к созданию другого подхода для изучения хемотаксиса фагоцитов (Nelson R.D. et al., 1975). Сущность его заключается в миграции клеток в микропространстве между агарозой и пластиком из лунки, куда они были внесены, по направлению к лунке, содержащей хемоаттрактант. Подробно методика описана В.М. Земсковым и др. (1988). Разработан достаточно простой метод оценки хемотаксиса лейкоцитов (Пинегин Б.В. и др., 1998), доступный практически любой лаборатории клинической иммунологии. Сущность метода заключается в миграции лейкоцитов из клеточной суспензии, помещенной в лунку 96-луночного планшета, в плоские капилляры, содержащие агарозу и хемоаттрактант – синтетический формилтрипептид. Преимуществом метода является применение плоских капилляров, что создает возможность точно (в мм) измерить фронт движения лейкоцитов с помощью малого увеличения светового микроскопа.

Нарушения хемотаксиса происходят при ряде врожденных заболеваний фагоцитарной системы: синдромах Чедиака-Хигаши, Швахмана-Диамонла, LAD-1- и LAD-II-синдромах, болезни накопления гликогена, дефиците специфических гранул нейтрофилов; а также при других врожденных заболеваниях: синдроме Вискотта-Олдрича, гипер-Ig E-синдроме, тяжелой комбинированной иммунологической недостаточности, синдроме Дауна. Нарушения хемотаксиса наблюдаются при вторичных (приобретенных) иммунодефицитных состояниях, развивающихся при ожоговой болезни, диабете, злокачественных заболеваниях, плохом питании, у больных хроническими вирусными (СПИД, грипп, герпес и др.) и грибковыми инфекциями. Временная недостаточность хемотаксической активности наблюдается у новорожденных: их нейтрофилы обладают слабой способностью реагировать на хемоаттрактанты и, следовательно, накапливаться в воспалительном очаге. Эта недостаточность особенно характерна для первых 10 дней жизни ребенка.

За адгезивные свойства нейтрофилов и моноцитов отвечают их поверхностные рецепторы, называемые селектинами и интегринами (Земсков В.М., Субботин С.М., 1990). С помощью селектинов осуществляется «качание» (rolling) фагоцитов по поверхности эндотелиальных клеток перед их твердым прикреплением с помощью интегринов к этой поверхности. В настоящее время идентифицировано 5 видов интегринов. Наиболее важными для фагоцитарного процесса являются три гетеродимера, состоящие из общей бета-цепи (CD 18) и трех альфа-цепей (CD 11a, CD 11b, СD 11с). Существуют два вида селектинов: L (CD 62L) и Е (CD 62E).

Для определения адгезивных свойств фагоцитов существует несколько подходов. При наличии соответствующего оборудования наиболее простым методом является идентификация молекул адгезии с помощью моноклональных антител (МАТ) к антигенам CD18, CD 11a, CD 11b, CD 11c, CD 62L, CD 62E в методе проточной цитометрии. При отсутствии этой аппаратуры, но при наличии МАТ молекулы адгезии можно идентифицировать с помощью непрямого иммунофлюоресцентного метода с применением люминесцентного микроскопа.

Для определения функциональной активности адгезивных молекул фагоцитов в лабораторной практике широко используется оценка их способности прикрепляться к пластику, стеклу, культуре эпителиальных клеток. В последнем случае фагоцитарные клетки метят каким-либо радиоактивным изотопом (чаще всего хромом-51), инкубируют с эпителиальными клетками, удаляют неприкрепившиеся фагоциты и определяют уровень радиоактивности эпителиальных клеток (Gallin J.T. et al., 1993; Gimbrone M.A., Buchanan M.R., 2002).

Разработан простой спектрофотометрический способ определения способности фагоцитирующих клеток прикрепляться к пластику (Бутаков А.А. и др., 1998). Сущность его заключается в окрашивании по Романовскому-Гимзе монослоя прилипающих клеток в лунках 96-луночного плоскодонного планшета, экстракции краски и определении оптической плотности этой краски при 650 нм. Установлено существование линейной зависимости между числом прилипших клеток и оптической плотностью. Применение этого метода показало его высокую информативность при целом ряде патологических состояний.

Как уже отмечалось, нарушение адгезивных свойств фагоцитирующих клеток ведет к их неспособности мигрировать в зону проникновения патогенного агента. Следствием этого является развитие тяжелых гнойных рецидивирующих инфекций. Такая клиническая картина характерна для двух врожденных заболеваний фагоцитарной системы, связанных с нарушением экспрессии молекул адгезии: Leukocyte Adhesion Deficieincy I и II (LAD-синдром). У больных LAD-I-синдромом (Anderson D.C., 1992) отсутствует или слабо выражена экспрессия CD 18 на лейкоцитах. Такие лейкоциты не могут прикрепляться к эндотелию и проходить в экстраваскулярное пространство. Исследование биопсийного материала, полученного из инфицированной ткани таких больных, показывает полное отсутствие там нейтрофилов. У больных LAD-II-синдромом отсутствует экспрессия сиалил-ЛьюисХ-антигена на клетках эндотелия (Fridman M., 1992), являющегося лигандом для Р- и Е-селектинов фагоцитов. Следствие этого – отсутствие роллинга фагоцитов, их прикрепления к эндотелию и прохождение в экстраваскулярное пространство. В настоящее время сиалил-ЛьюисХ-антиген обозначен как антиген CD 15s. К нему получены МАТ, которые найдут применение для диагностики этого заболевания.

Помимо LAD-I- и LAD-II-синдромов нарушение адгезивных свойств фагоцитирующих клеток наблюдается при таких врожденных нарушениях фагоцитарной системы, как болезнь накопления гликогена и дефицит специфических гранул нейтрофилов. Как отмечалось ранее, характерной чертой нейтрофилов новорожденных является их пониженная способность накапливаться в воспалительном очаге. Оказалось, что хемоаттрактанты и, прежде всего, формилпептиды, освобождающиеся при росте St. aureus или E. coli, не усиливают экспрессии CD 11b/CD 18 на поверхности нейтрофилов новорожденных, что необходимо для направленного движения фагоцитов к патогенному микроорганизму. Как и в случае хемотаксиса, снижение адгезивных свойств нейтрофилов наблюдается при многих хронических инфекциях вирусной, грибковой и бактериальной природы. В частности, нами установлено с помощью разработанной методики наличие резкого снижения адгезии лейкоцитов к пластику у ВИЧ-инфицированных (Хаитов P.M., Игнатьева Г.А., 1992). Однако мы полагаем, что во всех этих случаях понижение как хемотаксиса, так и адгезии фагоцитирующих клеток является не первопричиной, а следствием наличия у этих больных хронического инфекционного процесса.

Как правило, для изучения поглощения используют бактериальные клетки (St. aureus или Е. coli), дрожжи, латексные частицы. Более интенсивно фагоциты поглощают частицы, обработанные сывороткой, содержащей опсонины: Ig G, комплемент, фибронектин, С-реактивный белок и др. В этом случае поглощение частиц в основном происходит через Fc- и CR-рецепторы фагоцитов, представленные соответственно на 75-90% и 90% нейтрофилов. В качестве источника опсонинов берут пул из 10-15 сывороток здоровых доноров. Нейтрофилы могут поглощать латексные частицы и при отсутствии опсонинов (Raichvarg D. et al., 1980). На поверхности таких частиц, вероятно, имеются структуры, с помощью которых они присоединяются к нейтрофилам и индуцируют поглощение.

Традиционным методом оценки стадии поглощения является подсчет в окрашенных препаратах числа частиц, захваченных нейтрофилами. Анализ таких препаратов может проводиться с помощью светового, люминесцентного микроскопов и проточного цитометра. В последнем случае мы применяем меченые пекарские дрожжи (Buchmann H., Winter M., 1989). При анализе нескольких тысяч клеток метод проточной цитометрии позволяет получать максимально объективные результаты. Для оценки стадии поглощения при световой микроскопии мы используем краску Дозморова-Задорожного, состоящую из 0,05% тритона Х-100 и 0,2% азура. Ее применение дает возможность мгновенно окрашивать клетки в суспензии и подсчитывать фагоцитарный индекс и показатель непосредственно в препарате «раздавленной капли» (Петров Р.В. и др., 1991). При работе с радиоактивными изотопами объективным и простым методом для определения стадии поглощения является применение микроорганизмов, меченных тритиевым тимидином (Verhoef J. et al., 1977).

Поглотительная способность нейтрофилов играет определенную роль в оценке их функциональной активности. Врожденные нарушения этой стадии фагоцитоза неизвестны. При таком тяжелом врожденном заболевании фагоцитарной системы, как хроническая гранулематозная болезнь, способность нейтрофилов поглощать корпускулярные антигены не нарушена (Саидов М.З. и др., 1999). Поглотительная способность фагоцитов часто нарушена при ряде острых и хронических инфекционных заболеваний, а также при многих аутоиммунных процессах (Phillips R. et al., 1985; Salmon J.E. et al., 1986). Чаще всего эти изменения носят вторичный характер и связаны с изменением экспрессии рецепторных молекул нейтрофилов.

Понижение поглотительной способности в некоторых случаях может быть связано не только с фагоцитами, но и с опсонинами.

В целом, изучение стадии поглощения должно обязательно входить в комплексную оценку фагоцитарного процесса. Это становится особенно важно при выявлении снижения киллинга или образования активных форм кислорода. В этих случаях исследователь должен точно знать, что эти изменения не связаны с пониженной способностью клетки поглощать корпускулярные агенты.

Процесс дегрануляции заключается в слиянии фагосомы – вакуоли, содержащей объект фагоцитоза, с лизосомами с образованием фаголизосомы. В ней происходят киллинг и разрушение захваченной частицы. Первыми вливают свое содержимое в фагосому специфические (или вторичные) гранулы, содержащие лизоцим, лактоферрин, белок, связывающий витамин В12, и т.д; вторыми – азурофильные (или первичные) гранулы, содержащие набор самых разнообразных гидролаз.

Дегрануляцию можно оценить путем определения ферментов, выброшенных в окружающую среду при инкубации опсонизированных частиц с фагоцитами в присутствии цитохолазина В. Это вещество подавляет функцию двигательного аппарата клетки и тем самым подавляет стадию поглощения. В этом случае фагоциты освобождают содержимое своих гранул в окружающую среду, где их и можно идентифицировать соответствующими методами. Более простым является определение миелопероксидазы – фермента первичных гранул и лизоцима – фермента вторичных гранул. Определение лизоцима осуществляется по способности лизировать M. Iysodcictietis, что можно тестировать визуально и спектрофотометрически при 450 нм. Определение миелопероксидазы осуществляется по способности окислять ряд субстратов в присутствии перекиси водорода. Мы используем в этом случае стандартный субстрат иммуноферментных реакций – ортофенилендиамин с оценкой результатов на многоканальном фотометре при 492 нм, что позволяет быстро получать результаты и значительно повысить объем исследования (Саидов М.З., Пинегин Б.В., 1998). При оценке результатов определения миелопероксидазы или лизоцима следует учитывать, что максимум освобождения ферментов наблюдается через 4-6 минут после стимуляции. Но наиболее важным для оценки этого процесса является не сама величина максимума, а скорость развертывания реакции. Так, при нормально протекающей реакции уже через 1 минуту после стимуляции выход ферментов составляет 50% от его максимальной величины.

Определение стадии дегрануляции пока не получало достаточно широкого применения в клинической иммунологии. Поэтому еще не вполне четко определен и круг заболеваний, при которых этот процесс имеет существенное значение. Без сомнения, дегрануляция играет важную роль в киллинге и деградации патогенного агента. Поэтому изучение этого этапа фагоцитоза должно входить в комплексную оценку фагоцитарного звена иммунитета, особенно при хронических воспалительных заболеваниях инфекционной природы.

Киллинг микроорганизмов, поглощенных как нейтрофилами, так и моноцитами-макрофагами, осуществляется с помощью кислородзависимых и кислороднезависимых механизмов (Buchtiiann H., Winter М., 1989; Langcrmans J.A.M. et al., 1994; Lеhrci R.I., Ganz Т., 1990). В первом случае происходит окисление кислорода НАДФН-оксидазной системой, в результате чего образуются активные формы кислорода, обладающие сильным микробоцидным действием. Во втором случае гибель и разрушение микроба происходит под влиянием кислой реакции среды фаголизосомы гидролитических ферментов и большого числа микробоцидных белков и пептидов. Среди последних в настоящее время особое значение придается дефензинам – аргининбогатым белкам, которые обладают способностью встраиваться в липидный слой клетки, нарушать ее проницаемость и тем самым убивать широкий спектр бактерий, грибов и даже вирусов (Ganz T. et. al., 1990; Lelucr R.I., 1998).

Для оценки киллинга используется достаточно широкий спектр методов. К простейшим следует отнести микроскопический метод идентификации дегенеративных, полуразрушенных форм микробов в препаратах из лейкоцитарной взвеси, окрашенных по Романовскому-Гимзе. Для этих целей можно использовать практически любые микроорганизмы, но более демонстративная картина наблюдается при применении дрожжевых клеток Candida: в препаратах видны набухшие, сигарообразные или, напротив, сморщенные, плохо окрашенные формы. Данный метод, как и любой другой, оценивающийся микроскопически, является весьма субъективным.

Более надежен микробиологический метод, заключающийся в измерении числа бактерий, выживающих после инкубации с лейкоцитами.

При наличии проточного питометра надежным и простым методом оценки киллинга является применение флюоресцентных красителей, дифференцированно окрашивающих живые и убитые микробные клетки (Martin L., Bhakdi S., 1991). Применение последнего позволяет в одном измерении (2-3 мин) анализировать до 10 000 клеток, что дает возможность получать максимально объективные результаты.

Важным показателем завершенности фагоцитарного процесса является анализ продуктов расщепления или деградации микробной клетки. После образования фаголизосомы гидролазы нейтрофила начинают расщеплять поглощенный объект. Некоторые продукты этого расщепления выделяются в окружающую среду, некоторые остаются в клетке. Для оценки стадии расщепления чаще всего используют радиометрический метод с применением St. aureus, меченных (3)Н-глюкозой или (14)С-аминокислотами.

Определение киллинга и расщепления микроба – интегральный показатель завершенности фагоцитарного процесса. Нарушения этой стадии могут быть как врожденные, так и приобретенные, и, как правило, они ведут к развитию пиогенных инфекций различной степени тяжести. При этом в первую очередь поражаются слизистые оболочки и кожа. Понижение киллинга наблюдается при таких врожденных дефектах фагоцитарной системы, как хроническая гранулематозная болезнь, синдром Чедиака-Хигаши, дефицит специфических гранул, дефект миелопероксидазы. Приобретенное понижение киллинга наблюдается под влиянием облучения, приема цитостатиков, стероидных и нестероидных противовоспалительных препаратов, а также при таких заболеваниях, как диабет, уремия, лейкозы, сепсис. Снижение киллинга происходит при недостаточности белкового питания, временно наблюдается у новорожденных. По нашим данным, способность нейтрофилов осуществлять киллинг существенно снижена при стафилококковых инфекциях, хроническом пиелонефрите, хронических заболеваниях респираторного тракта и т.д.

Как отмечалось выше, процесс фагоцитоза сопровождается респираторным взрывом, т.е. образованием активных форм кислорода. С помощью НАДФН-оксидазной системы кислород окисляется до супероксидазного радикала. Последний под влиянием супероксидисмутазы образует перекись водорода. При ее восстановлении супероксидным радикалом происходит образование гидроксильного радикала. Параллельно с этим может образовываться синглетный кислород, несущий в отличие от кислорода на одной орбите два электрона. Перекись водорода и миелопероксидаза окисляют ионы хлора или других галогенов с образованием гипохлорной кислоты и других продуктов (Klebanoff S.J., 1992). Все эти соединения обладают выраженными микробоцидными свойствами, и их идентификация представляет собой важное звено в оценке функциональной активности фагоцитарных клеток. Для оценки респираторного взрыва в клинической иммунологии имеется большой набор цито- и биохимических тестов. Возможность их использования зависит от уровня оснащенности лаборатории. Наиболее простым и в то же время очень надежным является НСТ-тест. Сущность метода заключается в образовании нерастворимых окрашенных зерен формазана при восстановлении нитросинего тетразолия (НСТ) супероксидным радикалом, образующимся при активации фагоцитов. В качестве активаторов рекомендуется использовать опсонизированный зимозан или активатор протеинкиназы С – форболмиристат ацетат. Метод высокоинформативен для оценки функциональной активности фагоцитов, прогнозирования тяжести заболевания, контроля за эффективностью антибактериального лечения, дифференциальной диагностики вирусных и бактериальных заболеваний и т.д. (Маянский АН., Пикуза П.И., 1998). С целью объективизации предложен спектрофотометрический вариант НСТ-теста (Raichvarg D. еt al., 1980), заключающийся в растворении зерен формазана с помощью органических растворителей и учета интенсивности окраски при 670 нм.

Получены доказательства высокого уровня корреляции между образованием активных форм кислорода и киллингом (Земсков В.М. и др., 2004). Поэтому определение хемолюминесцентного ответа фагоцитов может использоваться как один из критериев способности нейтрофилов и моноцитов-макрофагов к завершенному фагоцитозу. В связи с этим показания к определению активных форм кислорода совпадают с показаниями, описанными в этой статье для оценки киллинга.

Особую важность имеет определение активных форм кислорода при диагностике самого частого из врожденных нарушений фагоцитоза – хронической гранулематозной болезни. Это заболевание связано с наличием мутаций и делений в генах, кодирующих НАДФН-оксидазную систему. Следствием этого является неспособность фагоцитов образовывать активные формы кислорода и, следовательно, убивать ряд микроорганизмов.

Отметим, что идентификацию образования активных форм кислорода целесообразно проводить при ряде заболеваний, не связанных с инфекционной патологией. При аутоиммунных заболеваниях: псориаз, болезнь Крона, ревматоидный артрит (Маянский А.Н., Пикуза П.И., 1998) функция нейтрофилов спонтанно повышена, что может играть важную роль в патогенезе этих заболеваний.

Оценка иммунного статуса, в том числе фагоцитарной системы, является частью комплексного лабораторного исследования больного и, как любое лабораторное исследование, служит для подтверждения клинического диагноза. Как уже ранее отмечалось, врожденные и приобретенные нарушения фагоцитоза характеризуются развитием инфекционных процессов различной степени тяжести, вызываемых преимущественно пиогенными микробами. В некоторых случаях клиническая картина таких заболеваний является столь отчетливой, что на ее основании можно сделать предварительный диагноз о нарушении фагоцитарного звена иммунитета. Таким примером может служить хроническая гранулематозная болезнь (ХГБ). Однако только детальное изучение фагоцитарного процесса с помощью лабораторных методов может быть основанием для постановки окончательного диагноза.

Диагностика нарушений фагоцитоза, особенно врожденных, является комплексной и может состоять из иммунологических, биохимических и молекулярно-генетических методов исследования.

В заключение подчеркиваем, что И.И. Мечников совершил научный подвиг, масштаб которого становится тем очевиднее, чем дальше он отодвигается в историческую ретроспективу. Вне сомнения, его идеи и методология и в XXI веке будут основополагающими для новых фундаментальных открытий в области естествознания.

В 1887 году усилиями И.И. Мечникова в Харькове был создан Пастеровский прививной институт – ныне Институт микробиологии и иммунологии Академии медицинских наук Украины который носит его имя. Одно из старейших в мире научных учреждений противоэпидемического профиля свято хранит и развивает традиции ученых с мировым именем, в разные годы работавших в нем: В.К. Высоковича, С.И. Златогорова, В.И. Недригайлова, С.В. Коршуна, С.М. Коцевалова, М.М. Цехновицера, М.Н. Соловьева, В.М. Жданова, Г.П. Черкас, Н.В. Васильева и своего основателя – И.И. Мечникова.

В конце 2004 года создан Международный благотворительный фонд охраны здоровья имени И.И. Мечникова. Первой значительной акцией Фонда является увековечение памяти нашего великого земляка. Будет проведена международная конференция «Актуальные проблемы борьбы с инфекционными заболеваниями в гуманной и ветеринарной медицине», в рамках которой предусмотрено открытие памятника ученому в историческом центре Харькова – на углу улиц Мечникова и Пушкинской. Учитывая то, что эта акция реализуется на благотворительные средства, обращаемся к организациям и учреждениям, предприятиям и коммерческим структурам, ко всем добрым людям, кому дорога память о наших великих соотечественниках, которые высоко оценивают их вклад в мировую историю, науку и культуру, оказать Фонду посильную помощь в этом благородном деле.

Наш адрес: Украина, 61057, г. Харьков, ул. Пушкинская, 14, тел.: (057) 731-69-66, 731-31-51, тел./факс: (057) 771-04-57.

Наши реквизиты: Харьковское отделение ТОВ «УКРПРОМБАНК», МФО 350686, код ЕДРПОУ 33207001,

р/с № 2600201300362/980 UAH,
р/с № 2600201300362/643 RUB,
р/с № 2600201300362/840 USD,
р/с № 2600201300362/978 EUR.

Читайте также

Выбор базисного препарата в лечении ревматоидного артрита Сонапакс в лечении психосоматических расстройств Увеит: диагностика и лечение Аллергия на руках